я смертоносен и охуенен | инсект | беспричинная гнусь
Название: Первый поцелуй
Автор: Dani Swan
Бета: Elentaniel ( SPb_Elf), kata-kata
Фэндом: Tekken
Категория: яой
Пейринг: Хоаран/Джин
Рейтинг: PG-13
Жанр: романс
Саммари: «Я всегда хочу быть первым, – пробормотал Хоаран на выдохе. – Особенно с тобой».
Размер: мини (1474 слова, 9757 знаков)
Статус: закончен
Дисклэймер: всё разработчикам игры, я просто тихо курю бамбук
Предупреждения: ООС
От автора: написано как романтический бонус к 8 марта.
Посвящается: всем моим ПеЧенькам-девушкам, а также прекрасной половине фандома. С праздником нас. ^_^
Размещение: а оно вам надо? Тащите на здоровье, только ссылку дайте.
...а затем была игра, в которую каким-то непонятным образом втянули и Казаму, только к середине тура выяснившего ставки. Рыжий – Хоаран, как всё-таки вспомнил Джин – вышел первым, став победителем, так что теперь сидел, улыбаясь какой-то почти незаметной лукавой улыбкой и оглядывая остальных игроков из-под полуопущенных ресниц. Прикидывал, кого будет целовать, а может быть, «шаманил», чтобы проигравшей оказалась одна из девушек. Джин же внутренне рвал и метал, представляя, как раскатывает нахального корейца в лепёшку на ринге: не везло катастрофически.
Карты он не любил совершенно, хотя играл более-менее прилично, что до поцелуев... с поцелуями всё было куда хуже. Казама был из безнадёжно «поздних», причём не только из-за строгого воспитания и отшельнического образа жизни. Последние четыре года мог бы и вовсе не быть монахом, эту сторону его жизни Хэйхачи никак не регламентировал, однако не тянуло. На азартные игры тоже – всё свободное время отнимали тренировки, занятия и тренинги, в общем, самосовершенствование во всех смыслах этого слова. Всегда находилось что-то важное, заслуживавшее куда большего внимания, чем пустые развлечения.
Он даже выругался сквозь зубы, осознав, что остался в дураках. Швырнул карты, с неприкрытым негодованием воззрившись на сладко-сладко ухмыльнувшегося ему Хоарана.
— Ты проиграл, – рыжий чуть ли не облизывался, как кот, перед которым поставили долгожданную мисочку сметаны.
Джина передёрнуло. Он представил, как его губ касаются чужие, мокрые и неприятные, как в рот нагло лезет чужой язык... Ками-сама, ну почему победительницей не оказалась, например, Сяою? Это было бы целомудренно, по-братски, если бы вообще произошло.
— Признаю, – собственный голос показался хриплым карканьем. – Альтернатива?
— Зачем? – удивился Хоаран. – Я не против того, чтобы получить свой выигрыш. Приятный бонус к предстоящей победе.
Ах да. Победа... С идеей реванша рыжий носился, как курица с первым яйцом, прикапываясь к Джину с достойными уважения настойчивостью и постоянством. На этом можно было попытаться сыграть...
— Я против! – отрезал Казама. – Предлагаю фору: один раз я откроюсь, пропустив удар.
Нечестно. Не по правилам. Более того, это было даже опасно – кто знает, какой приём мог провести рыжий, и как это сказалось бы на ходе поединка. Однако... при самом худшем раскладе он просто потеряет раунд. Неприятно, но всё-таки предпочтительнее, чем...
Лицо Хоарана мгновенно закаменело, приняв почти брезгливое выражение:
— Отказываюсь, – бросил он. – Не в моих правилах. Где твоя честь, самурай?
Если бы взглядом можно было замораживать, Джин уже покрылся бы толстым слоем льда. Однако он только пожал плечами, стараясь сохранить маску спокойствия.
— Какой из меня самурай... В любом случае, я не собираюсь целоваться с тобой, это неприемлемо. Приношу свои извинения, останусь должен.
Стиснув зубы, он поднялся и, спиной чувствуя любопытные взгляды, покинул комнату, едва удержавшись от искушения хлопнуть дверью так, чтобы полетели щепки. Патологическая честность Хоарана иногда бесила – так, что изнутри поднималась волна чего-то тёмного, злого, требовавшего крови и боли. Никто другой не мог так вывести Джина из себя...
...и в то же время ни с кем другим не было так спокойно находиться рядом, это Казама не мог не признать, хотя и с большой неохотой. По крайней мере, он мог не опасаться удара в спину: рыжий скорее удавился бы, чем напал исподтишка.
Пройтись по саду показалось неплохой идеей – по крайней мере это могло помочь взять себя в руки и вернуться, никого попутно не осчастливив оплеухой, а то и чем потяжелее. Вот только мечтам Джина о неспешной прогулке в одиночестве, медитативно созерцая луну и облитые её светом деревья, оказалось не суждено сбыться: почти сразу за спиной послышались лёгкие шаги.
— Хэй! – дыхание его персонального наказания казалось несколько сбитым. Торопился? С чего бы... – Сбегаешь, как испуганный кролик? Это некрасиво, знаешь ли.
Джин попытался стоически проигнорировать досадную помеху, задержавшись перед особенно красиво склонившейся над дорожкой ветвью. Залюбовался, бережно прикоснувшись кончиками пальцев, отрешившись от всего, ощущая, как сознание заполняет прохладное спокойствие. Однако на плечо опустилась тёплая, даже горячая, рука, а затем японца жёстко развернули лицом к Хоарану:
— Нервничаешь. Сбегаешь. Игнорируешь меня. Чего ты боишься, Казама?
— С чего ты взял, что... – буркнул было Джин, но Хоаран шагнул ближе, заставив его отступить, взмахом руки оборвав на полуслове.
— Не суть важно. Главное, что я прав, и мы оба это знаем.
— Не прав! – резко сбрасывая с плеча слишком уж уютно устроившуюся там руку. – И это тебя совершенно не касается! Всё, что тебе следует знать – то, что для меня подобное неприемлемо, остальное уже абсолютно не твоё дело.
— Хо-о? – протянул рыжий с неприкрытой насмешкой. – Тоже любишь решать за других? Или просто ломаешься, набивая цену? Ты так дёргаешься, что можно подумать, я собираюсь украсть твой первый поцелуй.
Джин вздрогнул, едва не изменившись в лице. А может быть, всё-таки изменившись, потому что кореец даже отступил на шаг, запустив руку в спутанные длинные пряди, не сдерживаемые сейчас головной повязкой, взъерошив их ещё больше.
— Да ладно! – хмыкнул он недоверчиво. – Не говори мне, что... Казама, ты же не...
Джин стиснул зубы и отвернулся, дыша как можно ровнее. Вдох-выдох... успокоиться... не допустить и мысли о том, чтобы отвесить наглецу причитающихся пинков.
— Это тебя тем более не касается, – отрубил он, немного продышавшись. Мутная гадость, заклубившаяся было внутри, отступила, затаившись на время. – Так хочешь быть первым во всём, что цепляешься за миражи? Вечный победитель, верно? Так вот, пошёл ты со своей победой!
Рыжий усмехнулся неожиданно мягко, скользнув ближе и приподняв лицо Казамы за подбородок, чтобы поймать взгляд.
— Обязательно. Но не сегодня.
А затем – склонил голову, легонько прихватывая нижнюю губу Джина своими. Вовсе не мокро и нахально, как думалось Казаме чуть ранее, но невесомо, почти неощутимо. Привлёк к себе вплотную, не разрывая зрительного контакта, тем самым удерживая Джина на месте.
— Я всегда хочу быть первым, – пробормотал Хоаран на выдохе. – Особенно с тобой.
Вздрогнув, Казама вывернулся, отталкивая наглеца. Отвесил-таки тяжёлую оплеуху, сплёвывая сквозь зубы. Губы жгло, несмотря на то, что прикосновение к ним было едва обозначено, и это подняло внутри новую волну глухой ярости. От следующего удара Хоаран увернулся, ехидно рассмеявшись, и сам подбил рванувшегося к нему Джина, опрокидывая его в траву. Острый локоть врезался в живот, вышибая дыхание, и Казама захрипел, пытаясь одновременно вывернуться и вдохнуть. Не вышло: стиснув его запястья и вжав их в землю, рыжий плюхнулся ему на грудь, довольно усмехаясь.
— Успокойся, это всего лишь поцелуй, – склоняясь всё ниже. – Мой выигрыш, Казама, и твой долг чести.
И – чуть-чуть ослабил давление, позволяя дышать, сам вдувая в лёгкие так необходимый сейчас воздух. Его губы были сухими и твёрдыми, несмотря на чувственную пухлость, пристальный, словно бы проникавший в самую душу взгляд – взгляд человека, привыкшего полностью контролировать ситуацию – выворачивал наизнанку, выбешивая окончательно и вместе с тем будя внутри какое-то непонятное напряжение. Вернее, очень даже понятное, уже не первый год отрицаемое и всячески вытравливаемое. Это злило ещё больше.
Момент, когда его руки освободились, Джин пропустил, всецело поглощённый борьбой с так не вовремя проснувшимся телом и желанием удавить рыжую заразу. Вздрогнул крупно, когда горячая ладонь скользнула по щеке, затем по шее пробежались пальцы, то ли отыскивая какие-то особо чувствительные места, то ли просто оглаживая, и Джина словно током прошибло – он выгнулся, вопреки своему желанию пытаясь сделать контакт более полным. Из груди вырвался какой-то невнятный звук, похожий на задушенный всхлип, который тут же оказался подхвачен губами рыжего.
— Ш-ш... – едва слышно протянул кореец, смахивая упавшую Джину на лоб непослушную чёлку. – Какой отзывчивый. И это я ещё не делаю ничего особенного...
Японец яростно сверкнул глазами, упираясь локтями в землю, чтобы сбросить его с себя и выдать гневную отповедь, но подавился так и не сорвавшимися с языка словами, потому что Хоаран мягко поцеловал его в висок и отпустил, текуче поднявшись.
— Твой первый поцелуй, Казама, – он прижмурился, прикоснувшись кончиком пальца к губам. – Здесь.
И – растворился в сгустившейся темноте, оставив Джина дрожать от нахлынувшего возбуждения пополам с бессильной яростью, гадая, было это изощрённой издёвкой, развлечением, или...
Чем-то большим?
Автор: Dani Swan
Бета: Elentaniel ( SPb_Elf), kata-kata
Фэндом: Tekken
Категория: яой
Пейринг: Хоаран/Джин
Рейтинг: PG-13
Жанр: романс
Саммари: «Я всегда хочу быть первым, – пробормотал Хоаран на выдохе. – Особенно с тобой».
Размер: мини (1474 слова, 9757 знаков)
Статус: закончен
Дисклэймер: всё разработчикам игры, я просто тихо курю бамбук
Предупреждения: ООС
От автора: написано как романтический бонус к 8 марта.
Посвящается: всем моим ПеЧенькам-девушкам, а также прекрасной половине фандома. С праздником нас. ^_^
Размещение: а оно вам надо? Тащите на здоровье, только ссылку дайте.
читать дальше
В чью «светлую» голову пришла мысль сыграть на поцелуй, Джин не помнил. Равно как и то, почему вообще согласился на это гиблое дело. Вроде бы и не пил – ни капли, нельзя было, потому что шёл всего лишь второй день турнира, и назавтра драться предстояло уже с самого утра. От сакэ он отказался – предпочёл зелёный чай, с которым и устроился в одиночестве на угловом диванчике, молча наблюдая. Вообще-то он пришёл сюда вовсе не потому, что искал чужого общества, но чтобы приглядеться получше к тем, с кем ему, возможно, предстояло сойтись на ринге, трезво оценить их и свои возможности. Бойцы, позволившие себе несколько вольное отношение к собственному состоянию, не сторонились его, но и не тянули в круг, вполне резонно считая птицей высокого полёта, чему Джин был только рад. Конечно, не один он выступал со стороны Корпорации, но Лин Сяою, оказавшаяся куда более компанейским человеком, легко влилась в общий разговор и практически сразу стала центром внимания. Как раз перед тем, как Джин отвлёкся, чтобы подлить в свой чайничек горячей воды, она азартно заспорила о чём-то с рыжим корейцем, имя которого всё время вылетало у Джина из головы, будучи совершенно непроизносимым, а затем......а затем была игра, в которую каким-то непонятным образом втянули и Казаму, только к середине тура выяснившего ставки. Рыжий – Хоаран, как всё-таки вспомнил Джин – вышел первым, став победителем, так что теперь сидел, улыбаясь какой-то почти незаметной лукавой улыбкой и оглядывая остальных игроков из-под полуопущенных ресниц. Прикидывал, кого будет целовать, а может быть, «шаманил», чтобы проигравшей оказалась одна из девушек. Джин же внутренне рвал и метал, представляя, как раскатывает нахального корейца в лепёшку на ринге: не везло катастрофически.
Карты он не любил совершенно, хотя играл более-менее прилично, что до поцелуев... с поцелуями всё было куда хуже. Казама был из безнадёжно «поздних», причём не только из-за строгого воспитания и отшельнического образа жизни. Последние четыре года мог бы и вовсе не быть монахом, эту сторону его жизни Хэйхачи никак не регламентировал, однако не тянуло. На азартные игры тоже – всё свободное время отнимали тренировки, занятия и тренинги, в общем, самосовершенствование во всех смыслах этого слова. Всегда находилось что-то важное, заслуживавшее куда большего внимания, чем пустые развлечения.
Он даже выругался сквозь зубы, осознав, что остался в дураках. Швырнул карты, с неприкрытым негодованием воззрившись на сладко-сладко ухмыльнувшегося ему Хоарана.
— Ты проиграл, – рыжий чуть ли не облизывался, как кот, перед которым поставили долгожданную мисочку сметаны.
Джина передёрнуло. Он представил, как его губ касаются чужие, мокрые и неприятные, как в рот нагло лезет чужой язык... Ками-сама, ну почему победительницей не оказалась, например, Сяою? Это было бы целомудренно, по-братски, если бы вообще произошло.
— Признаю, – собственный голос показался хриплым карканьем. – Альтернатива?
— Зачем? – удивился Хоаран. – Я не против того, чтобы получить свой выигрыш. Приятный бонус к предстоящей победе.
Ах да. Победа... С идеей реванша рыжий носился, как курица с первым яйцом, прикапываясь к Джину с достойными уважения настойчивостью и постоянством. На этом можно было попытаться сыграть...
— Я против! – отрезал Казама. – Предлагаю фору: один раз я откроюсь, пропустив удар.
Нечестно. Не по правилам. Более того, это было даже опасно – кто знает, какой приём мог провести рыжий, и как это сказалось бы на ходе поединка. Однако... при самом худшем раскладе он просто потеряет раунд. Неприятно, но всё-таки предпочтительнее, чем...
Лицо Хоарана мгновенно закаменело, приняв почти брезгливое выражение:
— Отказываюсь, – бросил он. – Не в моих правилах. Где твоя честь, самурай?
Если бы взглядом можно было замораживать, Джин уже покрылся бы толстым слоем льда. Однако он только пожал плечами, стараясь сохранить маску спокойствия.
— Какой из меня самурай... В любом случае, я не собираюсь целоваться с тобой, это неприемлемо. Приношу свои извинения, останусь должен.
Стиснув зубы, он поднялся и, спиной чувствуя любопытные взгляды, покинул комнату, едва удержавшись от искушения хлопнуть дверью так, чтобы полетели щепки. Патологическая честность Хоарана иногда бесила – так, что изнутри поднималась волна чего-то тёмного, злого, требовавшего крови и боли. Никто другой не мог так вывести Джина из себя...
...и в то же время ни с кем другим не было так спокойно находиться рядом, это Казама не мог не признать, хотя и с большой неохотой. По крайней мере, он мог не опасаться удара в спину: рыжий скорее удавился бы, чем напал исподтишка.
Пройтись по саду показалось неплохой идеей – по крайней мере это могло помочь взять себя в руки и вернуться, никого попутно не осчастливив оплеухой, а то и чем потяжелее. Вот только мечтам Джина о неспешной прогулке в одиночестве, медитативно созерцая луну и облитые её светом деревья, оказалось не суждено сбыться: почти сразу за спиной послышались лёгкие шаги.
— Хэй! – дыхание его персонального наказания казалось несколько сбитым. Торопился? С чего бы... – Сбегаешь, как испуганный кролик? Это некрасиво, знаешь ли.
Джин попытался стоически проигнорировать досадную помеху, задержавшись перед особенно красиво склонившейся над дорожкой ветвью. Залюбовался, бережно прикоснувшись кончиками пальцев, отрешившись от всего, ощущая, как сознание заполняет прохладное спокойствие. Однако на плечо опустилась тёплая, даже горячая, рука, а затем японца жёстко развернули лицом к Хоарану:
— Нервничаешь. Сбегаешь. Игнорируешь меня. Чего ты боишься, Казама?
— С чего ты взял, что... – буркнул было Джин, но Хоаран шагнул ближе, заставив его отступить, взмахом руки оборвав на полуслове.
— Не суть важно. Главное, что я прав, и мы оба это знаем.
— Не прав! – резко сбрасывая с плеча слишком уж уютно устроившуюся там руку. – И это тебя совершенно не касается! Всё, что тебе следует знать – то, что для меня подобное неприемлемо, остальное уже абсолютно не твоё дело.
— Хо-о? – протянул рыжий с неприкрытой насмешкой. – Тоже любишь решать за других? Или просто ломаешься, набивая цену? Ты так дёргаешься, что можно подумать, я собираюсь украсть твой первый поцелуй.
Джин вздрогнул, едва не изменившись в лице. А может быть, всё-таки изменившись, потому что кореец даже отступил на шаг, запустив руку в спутанные длинные пряди, не сдерживаемые сейчас головной повязкой, взъерошив их ещё больше.
— Да ладно! – хмыкнул он недоверчиво. – Не говори мне, что... Казама, ты же не...
Джин стиснул зубы и отвернулся, дыша как можно ровнее. Вдох-выдох... успокоиться... не допустить и мысли о том, чтобы отвесить наглецу причитающихся пинков.
— Это тебя тем более не касается, – отрубил он, немного продышавшись. Мутная гадость, заклубившаяся было внутри, отступила, затаившись на время. – Так хочешь быть первым во всём, что цепляешься за миражи? Вечный победитель, верно? Так вот, пошёл ты со своей победой!
Рыжий усмехнулся неожиданно мягко, скользнув ближе и приподняв лицо Казамы за подбородок, чтобы поймать взгляд.
— Обязательно. Но не сегодня.
А затем – склонил голову, легонько прихватывая нижнюю губу Джина своими. Вовсе не мокро и нахально, как думалось Казаме чуть ранее, но невесомо, почти неощутимо. Привлёк к себе вплотную, не разрывая зрительного контакта, тем самым удерживая Джина на месте.
— Я всегда хочу быть первым, – пробормотал Хоаран на выдохе. – Особенно с тобой.
Вздрогнув, Казама вывернулся, отталкивая наглеца. Отвесил-таки тяжёлую оплеуху, сплёвывая сквозь зубы. Губы жгло, несмотря на то, что прикосновение к ним было едва обозначено, и это подняло внутри новую волну глухой ярости. От следующего удара Хоаран увернулся, ехидно рассмеявшись, и сам подбил рванувшегося к нему Джина, опрокидывая его в траву. Острый локоть врезался в живот, вышибая дыхание, и Казама захрипел, пытаясь одновременно вывернуться и вдохнуть. Не вышло: стиснув его запястья и вжав их в землю, рыжий плюхнулся ему на грудь, довольно усмехаясь.
— Успокойся, это всего лишь поцелуй, – склоняясь всё ниже. – Мой выигрыш, Казама, и твой долг чести.
И – чуть-чуть ослабил давление, позволяя дышать, сам вдувая в лёгкие так необходимый сейчас воздух. Его губы были сухими и твёрдыми, несмотря на чувственную пухлость, пристальный, словно бы проникавший в самую душу взгляд – взгляд человека, привыкшего полностью контролировать ситуацию – выворачивал наизнанку, выбешивая окончательно и вместе с тем будя внутри какое-то непонятное напряжение. Вернее, очень даже понятное, уже не первый год отрицаемое и всячески вытравливаемое. Это злило ещё больше.
Момент, когда его руки освободились, Джин пропустил, всецело поглощённый борьбой с так не вовремя проснувшимся телом и желанием удавить рыжую заразу. Вздрогнул крупно, когда горячая ладонь скользнула по щеке, затем по шее пробежались пальцы, то ли отыскивая какие-то особо чувствительные места, то ли просто оглаживая, и Джина словно током прошибло – он выгнулся, вопреки своему желанию пытаясь сделать контакт более полным. Из груди вырвался какой-то невнятный звук, похожий на задушенный всхлип, который тут же оказался подхвачен губами рыжего.
— Ш-ш... – едва слышно протянул кореец, смахивая упавшую Джину на лоб непослушную чёлку. – Какой отзывчивый. И это я ещё не делаю ничего особенного...
Японец яростно сверкнул глазами, упираясь локтями в землю, чтобы сбросить его с себя и выдать гневную отповедь, но подавился так и не сорвавшимися с языка словами, потому что Хоаран мягко поцеловал его в висок и отпустил, текуче поднявшись.
— Твой первый поцелуй, Казама, – он прижмурился, прикоснувшись кончиком пальца к губам. – Здесь.
И – растворился в сгустившейся темноте, оставив Джина дрожать от нахлынувшего возбуждения пополам с бессильной яростью, гадая, было это изощрённой издёвкой, развлечением, или...
Чем-то большим?
@темы: Jin Kazama, Tekken, Hwoarang, fanfiction
-
-
23.03.2013 в 12:16*носокровь* ыыы – веришь, нет – писалось не в последнюю очередь ради этой фразы. ^__^
Как романтично все получилось, да и тема такая - романтичная – так к празднику же.
Мурь в общем.
*потопала изучать тапки*-
-
23.03.2013 в 12:19Отличный подарок вышел
-
-
23.03.2013 в 12:25-
-
23.03.2013 в 13:44-
-
23.03.2013 в 13:55У Хо, кстати, уши подходят *валяется*Потом уже в академии брала в библиотеке книгу по истории японских боевых искусств для курсовой - там тоже было про уши-
-
23.03.2013 в 14:09Мастер твой – это нечто.)) Даже интересно, меня взяли бы, или нет...
-
-
23.03.2013 в 14:23Даже интересно, меня взяли бы, или нет... Надо смотреть ухи твои, так не скажешь
-
-
23.03.2013 в 14:28*лапает себя за ухи* Вроде не лопушок.
УПД: С гонок.
-
-
23.03.2013 в 14:43*глядит* В принципе, можно, похоже на тот третий тип, который добавили позднее
-
-
23.03.2013 в 14:46Это обнадёживает.)) Хотя сама по себе идея... странная.))
Раз третий, значит слабовато, если я правильно понимаю.
-
-
23.03.2013 в 14:58Раз третий, значит слабовато, если я правильно понимаю. Не особо слабовато, для спорта - никаких проблем, просто могут возникнуть моральные проблемы с точки зрения - бой всерьез. Эффективность при самозащите, а вот если тебе скажут выполнить задание, при этом убивая всех случайных свидетелей, к примеру... нет нужных природной свирепости и агрессивности, любви к смерти и способности убить без колебаний и размышлений. Научить можно, но на это уйдет больше времени, чем в случае ушей двух первых типов, у которых таких проблем не возникнет
-
-
23.03.2013 в 15:04Э-э-э... и это всё по одним ушам определяется?
-
-
23.03.2013 в 15:14Э-э-э... и это всё по одним ушам определяется? Ага, причем эти умники могли определять все это по детским ушам, я так не умею - могу только по ушам взрослого человека. Причем сами мастера признают, что бойца можно сделать из чела с любыми ушами, но те два типа - идеальные бойцы, но которых уйдет минимум времени и затрат, а эффективность будет идеальная. Один тип обычно называется "самурай", второй - "шиноби" (в разных школах разные названия: металл и вода есть, например; длинный меч и короткий меч; белый и черный и тому подобное). У Хоарана, кстати, уши самурайского типа. Лично у меня - "шиноби", что, конечно, не делает мне чести
-
-
23.03.2013 в 15:25"шиноби", что, конечно, не делает мне чести – это почему?))
-
-
23.03.2013 в 15:33это почему?)) Потому что коварна и бесчестна. В бою. Типа цель оправдывает средства. Название говорит само за себя: шиноби - шпион, разведчик, двойной агент и прочие лестные и совсем не лестные эпитеты. Но по факту так и есть: "самураев" пихали к самураям и в офицеры, а "шиноби" - в ниндзя. По сути, шиноби - это и есть ниндзя, потому что "ниндзя" - это неправильное слово, попавшее в обиход с легкой руки американцев и Голливуда. Сами японцы называют это "шиноби", "кандзя", "раппа", "мэцукэ" и так далее - по классам и занятиям шпионов. И уши "шиноби" - это больше "раппа" - диверсанты, средневековый спецназ ниндзя, который проникает в тыл врага и вершит там черные дела, прикидываясь своими
-
-
23.03.2013 в 15:53Ну.. каждому своё, что тут ещё сказать. Не всегда можно справиться "чистыми" методами – иногда только через тыл. Всё ценно по-своему, у каждого свой путь, сообразно собственной морали.)
-
-
05.04.2013 в 12:54-
-
05.04.2013 в 14:31Оно само как-то раскрутилось. Сначала "увиделась и услышалась" ключевая фраза, потом пришлось ставить их в ситуацию, при которой всё получилось бы... в общем, они всё сами.
-
-
05.04.2013 в 15:16Это точно! В такое счастье сложно поверить! Но оно свершилось!
Классная вышла история! Просто мррр!!! ^_____^ Шикарно! Это я как привередливый читатель говорю!!! ХДД *тискать автора*
-
-
05.04.2013 в 15:21-
-
05.04.2013 в 15:45-
-
11.08.2013 в 00:30-
-
11.08.2013 в 23:02Не. садизма тут не было точно.) Выбирайте на свой вкус –Хоа ударил намеренно, чтобы Джин не мог сопротивляться, или же он просто упал и попал так случайно.
-
-
12.08.2013 в 10:39-
-
13.08.2013 в 13:55Что до реакции – реванш в миниатюре же, как упустить такой шанс. А кот из Хо хороший.